Международное исследование касалось двух связанных между собой проблем — энергоэффективности экономики и выбросов парниковых газов. Но если в большинстве стран мира самые интересные рекомендации касаются парниковых газов, то в России энергоэффективность выходит на первый план. Потому что нынешнее использование энергии в стране трудно назвать эффективным. По расчетам консультантов, сейчас в России на каждую 1000 евро ВВП потребляется 1,39 т условного топлива. Это в четыре с половиной раза больше, чем в Канаде, и в шесть раз больше, чем в США. Объяснить это отставание российской спецификой, т. е. климатическими условиями и экономическими факторами (например, удельной долей промышленности в экономике страны), не удается. Его главные причины — использование устаревшего оборудования, несовременные здания и далекие от совершенства технологические процессы.
Откуда потери
Потери происходят по всей энергетической цепочке, от источников энергии до конечных потребителей, утверждают консультанты. Плохая изоляция теплотрасс, утечки в газопроводах, потери на линиях энергопередачи, отсутствие термостатов в жилых зданиях, высокая доля автотранспорта с низким КПД, недозагрузка производственного оборудования — все это ведет к потерям энергии и упущенной выгоде, говорят они.
Не обходится без потерь и на электростанциях, многие из которых морально устарели даже на уровне первичных продуктов, например при сжигании попутного газа. Использование энергоэффективных технологий, например когенерации (т. е. совместного производства электрической и тепловой энергии на ТЭЦ), снижается в силу сезонных изменений спроса на тепло и других организационных и нормативно-правовых проблем, утверждают в McKinsey.
В результате этих потерь Россия оказывается в уникальном положении в мире. Экономика страны может расти в ближайшие 20 лет. И этот рост может быть нейтральным по отношению к потреблению энергии и выбросам парникового газа, говорит старший партнер российского офиса McKinsey Ирина Швакман. Среди стран БРИК именно Россия обладает наибольшим относительным потенциалом повышения энергоэффективности и сокращения выбросов, утверждают консультанты.
Но в международную методику исследования российским консультантам пришлось внести коррективы: если во всем мире анализировалось около 150 глобальных мер повышения эффективности, то в России примерно 15% из них пришлось заменить на специфичные, говорит Степан Солженицын, младший партнер McKinsey и один из авторов российской части исследования. Потому что, например, в большинстве стран мира не знают, что такое централизованное отопление жилых помещений, говорит он, а в России температуру в квартирах жильцы могут регулировать, только открывая окна.
Простых мер нет
Консультанты выделили 60 мер, ведущих к росту энергоэффективности, и проанализировали их с экономической точки зрения. Сравнивались потенциальные объемы энергосбережения с объемами необходимых затрат или сэкономленных ресурсов. Возможные прибыль и экономия от реализации этих мер могут превысить объем необходимых инвестиций почти на 195 млрд евро до 2030 г., или в среднем около 10 млрд евро в год. Реализовать меры будет непросто, говорят консультанты. То, что случится само по себе, осталось за пределами списка рекомендаций, говорит Солженицын. Но даже для принятия рентабельных мер нужны значительные усилия, уточняет он.
Те, кто должен инвестировать в те или иные меры, не обязательно получают выгоду от этих мер. Например, в случае с жилым фондом основную выгоду от повышения энергоэффективности квартир получают не строители, а жильцы. Которые при этом могут быть не готовы платить больше за энергоэффективные технологии и материалы, используемые при строительстве, приводит пример Швакман.
Самые привлекательные меры сосредоточены в трех секторах: жилая и нежилая недвижимость и строительство, ТЭК, промышленность и транспорт, обнаружили консультанты. Например, в строительстве и управлении жилой и нежилой недвижимостью можно сэкономить 13% совокупного объема энергопотребления по всем секторам в 2030 г., подсчитали консультанты. Только установка термостатов и счетчиков тепла в жилых домах позволит сократить потребление энергии в этом сегменте на 20%, утверждают они. Применение энергосберегающих ламп консультанты вежливо называют «экономически привлекательной мерой с низкими первоначальными инвестициями и быстрой окупаемостью». Но она, по оценкам McKinsey, позволит реализовать лишь 2% общего потенциала энергосбережения страны.
Обещают выгоду
Необходимые инвестиции и потенциал энергосбережения неравномерно распределены по времени. Пик экономии приходится на период с 2026 по 2030 г.: скажется отложенный эффект от предыдущих инвестиций, объясняют консультанты.
Эксперты оценивают расчеты McKinsey неоднозначно. Георгий Сафонов, директор центра экономики окружающей среды и природных ресурсов ГУ-ВШЭ, считает задачу построения кривой энергоэффективности крайне сложной. Не хватает исходных ддумаю
нных, а те, которые известны, неоднозначны, говорит он. Если верить российским компаниям, в России затраты на многие проекты в разы больше, чем в мире. Например, строительство тепловой электростанции у нас может стоить вдвое, а газопровода — втрое дороже, чем в других странах. Причины таких различий Сафонову не ясны. Он предложил консультантам опереться на реальный опыт. Например, он знает, что покупка нового котла для школы на Сахалине окупилась менее чем за год. Если собрать базу данных таких конкретных примеров, оценки будут точнее, утверждает он.
Проекты в области энергоэффективности позволяют высвобождать мощности и делают работу станций более надежной, говорит Живко Савов, управляющий директор по энергетике En+ Group и председатель совета директоров «Евросибэнерго». Но в текущих условиях не все они экономически оправданны — без дополнительных стимулов со стороны государства сроки их окупаемости получаются слишком долгими. «К примеру, в Иркутске мы сейчас делаем проект по переводу тепловой нагрузки из небольших неэффективных котельных на крупные ТЭЦ — и строим для этого теплотрассы, — рассказывает Савов. — Проект экономически оправдан. А вот проекты по вторичному использованию тепла и пара мы пока начинать не готовы».
Для каждого подобного документа важен статус и предположения, на основе которых он построен, говорит чиновник, знакомый с процессом подготовки исследования McKinsey. А это величины непостоянные. До конца года должна быть завершена программа энергосбережения России до 2020 г. Сейчас она в стадии доработки. Выполнение программы потребует многочисленных шагов — от пропаганды до выработки стандартов. Было бы наивно думать, что можно ограничиться одной работой даже самой уважаемой консалтинговой компании. Нужны различные оценки. В том числе и эта, считает чиновник.