Из досок, напиленных за годы работы его бригадой, можно было бы построить тротуар вокруг Земли — такой подсчет сделал кто-то из специалистов еще в семидесятые годы.
Ревгат Миргалиевич Халин, рамщик Красноярского лесопильно-домостроительного комбината, Героем Социалистического труда стал в 1966 году. Во всем лесопромышленном комплексе края в то время было всего пять Героев, заслуживших золотые звезды на трудовом поприще.
Причем самый первый из них, Степан Мутовин, вальщик леса Богучанского леспромхоза, погиб как раз в тот декабрьский день 1957 года, когда в районном клубе ему должны были торжественно вручить Золотую Звезду Героя и орден Ленина. Удар сухостойного дерева, случайно поваленного трелюемой пачкой хлыстов, оказался смертельным.
По установившейся в годы социалистической экономики традиции золотой звездопад происходил после подведения итогов пятилетних планов и социалистического соревнования передовиков производства. Список удостоенных самой высокой трудовой награды в лесном комплексе Красноярского края закрыл в 1981 году Федор Петрусевич — водитель лесовоза Ново-Козульского леспромхоза. Всего героев социалистического труда в отрасли было 12.
И вот остался один — Ревгат Миргалиевич Халин. Ему 87 лет, но он старается не пропустить ни одного мероприятия ветеранской ассоциации, а на последней встрече, в день работников леса, выпил пару рюмок и вышел к микрофону сказать приветственное слово.
Рамщик — это оператор лесопильной рамы и одновременно бригадир. В 1947 году 25-летнему невысокому пареньку, еще до войны приехавшему в Сибирь из Татарии, предложили возглавить бригаду лесопильного завода.
Вообще-то коллектив из трех десятков рабочих ему пришлось формировать с первого дня назначения. Надо было присматриваться к каждому, помогать советами, словами поддержки. Непременное условие: освоить еще пару-другую смежных профессий, чтобы из-за прогула или болезни напарника не было простоев оборудования, ни на минуту не останавливался поток пиломатериалов, выходящих из цеха.
С нерадивыми и слабыми к «зеленому змию» приходилось без колебаний расставаться. А примером был сам бригадир, принципиально не бравший в рот спиртного.
Чтобы не ждать, когда придут специалисты-пилоставы для переналадки пилорамы на новую программу раскроя, Халин вник в тонкости этого ремесла и научился сам, без посторонней помощи быстро устанавливать на раме новый комплект пильных полотен. Посоветовался с технологами и внедрил метод распиловки с максимально высокой подачей на зуб пилы.
— В 1949 году я из-за производственной травмы потерял правый глаз и… скрыл от всех, — признается Ревгат Миргалиевич. — Боялся, что мне больше не доверят управлять пилорамой и снимут с бригадирства. Уже когда оформлял пенсию, осматривавший меня врач покрутил пальцем у виска: мол, ненормальный, мог бы давно получать пенсию по инвалидности.
Когда в 1966 году подвели итоги единственного в истории страны семилетнего плана, оказалось, что бригада Халина ежемесячно напиливала свыше 35 тысяч кубометров пиломатериалов, по производительности труда намного опередив своих коллег-соперников — рамщика Машукова из Маклаково и Трифонова из Канского ЛДК.
Вместе со званием героя пришла известность. Метод Халина стали изучать в специально организованной школе передового опыта. За счет внедрения новых методик и приемов работы в лесопилении ежегодный прирост производительности труда в крае только за год составил десять с лишним тысяч кубометров. Четырежды Ревгат Миргалиевич завоевывал звание «Лучший рамщик СССР», а его бригада дважды становилась лидером в отрасли по производительности труда.
— Я же несколько лет подряд сотрудничал с газетой «Лесная промышленность». Был рабочим корреспондентом — рабкором, рассказывал на ее страницах о своем опыте работы, о друзьях-товарищах, — с улыбкой вспоминает Халин.
Слава славой, а вот квартиру он получил лишь благодаря министру лесной промышленности Н.В. Тимофееву, который в один из визитов в Красноярск захотел посмотреть, как живет герой.
— Как раз в тот день я рано утром, после ночной смены решил убрать с дороги привезенный накануне на дрова горбыль и вдруг увидел колонну из четырех черных «Волг». Сердце екнуло: ко мне, — описывает давнее событие Ревгат Миргалиевич. — И вправду, из второй машины вышел министр и вместе с другими красноярскими руководителями вошел в мой домишко. Попили чаю, и Николай Владимирович, осмотрев мои хоромы, распорядился немедленно выделить мне благоустроенное жилье.
«Немедленно» тянулось полгода, и только контрольный звонок из Москвы в крайисполком от самого министра, поинтересовавшегося жилищными условиями Халина, заставил бюрократическую машину сработать и оформить все документы.
В той самой трехкомнатной квартире, выделенной в начале 1970-х, он сейчас и живет в семье старшей дочери.
Геннадий МИРОНОВ