Около двух лет назад я написал статью «Надежна ли плотина Саяно-Шушенской ГЭС» и направил ее по факсу в дирекцию гидроэлектростанци для корректировки. Через месяц на телефонный вопрос «понравился ли материал», мне ответили — «не очень». Тогда я не понял причины такого ответа и положил статью в папку «неопубликованное».
Теперь мне понятно, почему дирекции станции не понравилась статья. В ней был абзац, который мог иметь для руководителей негативные административные последствия: «Дирекция СШ ГЭС сейчас больше озабочена другими проблемами. В Москве создана организация, объединяющая все гидростанции России (ГидроОК). Саяно-Шушенская станет ее филиалом. Уже приостановили финансирование каскадной части новой схемы сброса паводковых вод. Сокращаются средства на капитальные ремонты. Пробить какие-то решения в ГидроОКе (теперь РусалОК) трудно, так как уровень квалификации ее специалистов пока недостаточен.
Вот и случилось то, что должно было случиться. 23 процента от всей энергетики Сибири вышло из строя. Трагедию на Енисее можно сравнить с взрывом атомного реактора Чернобыльской АЭС на Украине в 1986 году, и не только по мировому резонансу. На обоих производствах установлена одна причина аварии — несоблюдение регламента эксплуатации оборудования.
С самого начала строительства много писалось о «болезнях» арочно-гравитационной плотины СШ ГЭС. Беды ждали с этой стороны, и оснований для этого становилось все больше и больше. Началось все с проекта. Тогда выбрали вариант, дающий возможность сокращения срока строительства станции и экономии огромного количества бетона. ГЭС успели сдать к знаменательной дате, но уже через год вода хлынула через недостроенные водосбросы. Оказались разрушенными отдельные сооружения плотины, затоплено здание машинного зала, смыто оборудование, первый работающий гидроагрегат залило водой. Экономии не получилось.
Паводковые воды 1985 года раскрыли еще одну оплошность проектировщиков. Для такого периода предусмотрены колебания уровня воды перед плотиной в пределах 40 метров. Нельзя, чтобы уровень опустился ниже метровой отметки до водных колодцев гидротурбин. Не должен быть он и выше одного метра до верхней части сбросовых колодцев. В этом случае сброс максимальный — около 4 тысяч кубометров в секунду. Вода с высоты 180 метров падает на отбойную площадку, сложенную из отдельных бетонных блоков. Вместе с водой летят бетонные осколки. Отбойная площадка не имеет жесткой связи с основанием плотины, и ее частичное разрушение никак не влияет на устойчивость. Выбивание блоков — это заложенный технологический процесс. Для восстановления площадки на ГЭС содержится круглогодично крупный бетонный завод, выпускающий бетон в послепаводковый период. Работает он не более месяца в году. Готовность к выпуску бетона круглогодичная. Содержится штат и транспортный цех, добывающий инертные материалы и осуществляющий их перевозку, проводятся все виды ремонта оборудования и испытаний. Расходы на содержание завода составляют 15 миллионов рублей в год. В паводок 1985 года уровень воды в водохранилище поднялся выше верхней части сбросовых колодцев. Увеличившийся объем сброса воды разрушил отбойную площадку на глубину в семь метров. Позже были выявлены трещины в плотине.
Вину за это можно отнести и к гидрометеорологам. Они не дают гарантий об объемах паводковых вод в нужных для гидроэнергетиков пределах ошибок. В идеале, станция может работать без сброса паводковых вод, но риск возникновения перелива через плотину без наличия гарантированного графика заполнения водохранилища остается.
В 1988 году отбойный колодец снова разрушился. Тогда решили эксплуатировать станцию в щадящем режиме. Однако с распадом СССР и созданием РАО «ЕЭС России» Саяно-Шушенскую ГЭС стали нещадно эксплуатировать, ее дешевая электроэнергия приносила несметные доходы новым владельцам. Гарантийный срок безаварийной работы гидроагрегатов составляет 30 лет. Двадцать лет конца прошлого века и в начале нового тысячелетия никто не ожидал техногенной беды. Сейчас трудно установить, как тогда распределялись доходы и в полной ли мере финансировались регламентные работы.
Поиск изменения способа сброса паводковых вод велся давно. И совсем не потому, что кому-то не нравятся «полеты бетонных брызг». В первую очередь, это связано с возможностью сокращения расходов на содержание бетонного завода.
О благодушии того времени можно судить по темпам строительства второго водосброса. Очень долго руководство РАО «ЕЭС» отказывало в финансировании этого проекта, а начав строить тоннель и четыре каскадных водосброса, неоднократно приостанавливало выделение средств. В позапрошлом году уже новые хозяева — «ГидроОК», а позже «РусГидро» — вообще законсервировали почти законченную стройку.
При выяснении причин аварии 17 августа 2009 года главных виновных надо искать, скорее всего, в структурах, которые определяли экономическую политику энергетики России. Почти два года назад автор брал интервью у заместителя генерального директора СШ ГЭС. Его оценка ситуации, записанная на диктофон, процитирована в начале этой статьи. Поэтому спрашивать надо с авторов энергетических реформ — с тех, кто «расфасовывал» фантастическую прибыль от дармовой гидроэнергетики. Анатолий Чубайс и его последователи спешили снять сливки — ведь ГЭС давала до 30 миллиардов рублей чистой прибыли в год.
Техногенный же характер аварии очевиден. Турбину № 2 поставили на капитальный ремонт на самой грани окончания заводского гарантийного срока и заводу-изготовителю отказали в праве его проведения. Тендер выиграла малоавторитетная частная компания, не имеющая достаточно опытных специалистов и метрологически надежной ремонтной базы. Многие детали и механизмы реставрировались и изготавливались по принципу «левого заказа». Где-то здесь и «лежала» та деталь, с которой началась трагедия. Напрашивается вывод — в число виновников аварии входят и руководители станции, которые фактически являлись аффелированными членами организации, проводившей капитальный ремонт второго гидроагрегата, а также те, кто не препятствовал этому. Стоит, правда, выяснить, что двигало ими — желание получить сверхдоходы или вынужденная необходимость экономить средства на капитальном ремонте под давлением и с согласия (?!) вышестоящих финансовых менеджеров.
Авария принесла много человеческих жертв, предстоят огромные прямые финансовые расходы на восстановительные работы и трудно учитываемые косвенные потери от нарушения ритма работы энергосистемы Сибири. Появился синдром страха у населения, проживающего на берегах Енисея ниже плотины СШ ГЭС. Необходимо провести психологически правильно выверенную просветительную работу о надежности плотины станции. Не дать возможности всякого рода паникерам раздувать эту тему.
Но есть и оптимистические стороны этой ситуации. Началась работа по совершенствованию системы энергопотребления во всех областях жизнедеятельности человека. Президент России Дмитрий Медведев лично возглавил эту работу. Председатель Правительства России Владимир Путин взял на себя контроль над проведением проверки технического и метрологического состояния всех механизмов, машин и конструкций, работающих в напряженных и опасных режимах. Уже выделено 2,3 миллиарда рублей на завершение строительства тоннель-каскадного водосброса СШ ГЭС. Принято решение о приобретении 40 дизель-генераторов для обновления глубинных сибирских подстанций.
Автор предлагает рассмотреть еще несколько проблем.
Во-первых, необходимо найти в условиях конкурентно-рыночной экономики механизм, по которому обслуживание и ремонт ответственных машин, механизмов и конструкций доставались бы только организациям, прошедшим тщательный метрологический контроль.
Во-вторых, надо повсеместно отменить способ конкурсного назначения руководителей организаций, содержащих или обслуживающих ответственное оборудование или сооружения, и выработать статус такого руководителя, когда на первое место ставились бы квалификация, опыт и предыдущие результаты его работы.
В-третьих, требуется продумать, как компенсировать потери, которые понесут потребители электроэнергии из-за временного выхода из строя Саяно-Шушенской ГЭС, ведь десятки миллионов рублей на восстановительные работы будут изъяты из бюджета, то есть из средств налогоплательщиков, которые где-то и в чем-то недополучат от государства.
В-четвертых, необходимо компенсировать психологический фактор страха от проживания фактически под плотиной гидроэлектростанции, и часть средств от сверхприбыльной гидроэнергетики направить на компенсацию населению оплаты за электроэнергию, коммунальные услуги и проезда в общественном транспорте.
В-пятых, надо вернуться в целом по стране к советской системе оповещения опасностей, за счет бюджета оборудовать все помещения и территории, где могут находиться люди, проводными радиоточками, работающими по принципу домофона — в нужный момент он должен подавать сигнал единого центра оповещения.
Борис ПЕСТРЯКОВ,
руководитель отделения «Новые промышленные технологии Центральной
Сибири» Петровской академии наук и искусств, академик