В начале нынешнего века в отечественной научной литературе появился термин «логистизация». Что было вполне логичным. Наши управленцы, которых стали именовать, согласно новым веяниям, менеджерами, стали постигать азы западных экономических и бизнес-практик и уяснили, что эффективная логистика – это ключ к успеху в бизнесе. Причем обосновать последнее было нетрудно. Согласно имеющимся оценкам, уменьшение логистических издержек на один процент ведет к росту прибыли на 10 процентов.
Что такое логистические издержки? Это затраты на поддержание материальных (или сервисных, если речь идет об услугах), финансовых и информационных потоков. Иногда некоторые теоретики в эту копилку добавляют также кадровые потоки и что-нибудь ещё ради вклада в научную теорию и защит соответствующих диссертаций. Так вот под логистизацией стало пониматься такое тотальное внедрение логистических подходов в деятельность бизнес-структур как на микро- так и на макроуровне, когда учет логистических законов и инструментов является необходимым элементом регулирования всех бизнес-процессов.
Потом, когда в России была опубликована книга Д. Бауэрсокса и Д. Клосса «Логистика: Интегрированная цепь поставок», термин логистизация стал менее популярен, чаще стали говорить об интегрированной логистике, что, по сути, одно и то же.
Необходимое условие внедрения интегрированной логистики – это эффективное управление всеми потоками, что невозможно без внедрения соответствующих информационных систем и управляемой цифровой трансформации бизнес-процессов всех уровней. Эта идеология стала популярной, её поддерживает государственная власть, и сегодня тема цифровизации звучит буквально из каждого околовластного медиа-ресурса, да и независимые СМИ эту тему стороной не обходят. Особенно эта проблематика нашла свое отражение в Транспортной стратегии России, принятой в ноябре 2021 года. В ней целый раздел посвящен цифровым аспектам организации транспортно-логистических потоков, проблемам внедрения цифровых двойников на транспорте, беспилотного транспорта, блок-чейн-технологий и прочим премудростям.
Но мало внедрить ту или иную цифровую платформу управления бизнес-процессами, то есть, если говорить на компьютерном жаргоне, BPM-платформу (аббревиатура BPM есть сокращение от (Business Process Management)) в той или иной компании или бизнес-экосистеме. Важно, чтобы эта платформа была проста в управлении, чтобы далеко не самый продвинутый программист мог ее адаптировать к новым реалиям, создавать приложения, способные обслуживать те или иные бизнес-процессы.
Благодаря этому по всему миру стали разрабатываться BPM-платформы с так называемым низким кодом (low-code). После того как так называемый коллективный, а реально разобщенный и не очень-то развитый Запад наслал на Россию санкции, пользоваться западными программами стало невыгодно, они теперь являются тупиковыми для российского бизнеса. Что вполне логично. Зачем покупать систему, когда есть риски, что никто не будет ее совершенствовать? Благодаря этому российский рынок не только открылся для современных российских low-code BPM-платформ. Государство российское разработало ряд мер и налоговых поблажек для внедрения именно отечественного софта в российских компаниях.
Это вселяет не просто надежду, а значительную долю уверенности, что логистизация, то есть внедрение интегрированных логистических систем пойдет в стране набирающими силу темпами.