Круглый стол «Проблемы и перспективы обеспечения конституционных прав коренных малочисленных народов (на примере Эвенкии)»

В Красноярском доме журналиста состоялся круглый  стол «Проблемы и перспективы обеспечения конституционных прав коренных малочисленных народов (на примере Эвенкии)». Его организаторами выступили информационный портал «БизнесСайт» и газета «Красноярский рабочий», при участии «Ассоциации «Арун» (Возрождение) коренных малочисленных народов Севера Эвенкийского муниципального района».

  Открыл заседание Владимир Хоменко, президент местной общественной организации «Ассоциация«Арун» (Возрождение) коренных малочисленных народов Севера Эвенкийского муниципального района», депутат Эвенкийского районного Совета:  

- Здравствуйте, спасибо, что нашли время собраться и поговорить о наших проблемках. Хотел бы сразу настроить всех на позитивное отношение. Мы всех считаем друзьями, эвенки - народ добрый. Хотелось бы найти понимание и пообщаться от души. Мы собираемся на такой круглый стол уже в четвёртый раз, и, видимо, есть что обсуждать. Хотелось бы настроиться на понимание, устранение каких-то непониманий, чтобы все узнали, что нас беспокоит и что с этим делать.  

Владимир Пантелеев, главный редактор информационного портала и газеты «Бизнес-Сайт» (модератор):  

- Итак, повестка перед вами. Обеспечение конституционных прав коренных малочисленных народов - важнейшая задача региональных и муниципальных властей. Мы предлагаем высказаться по этому вопросу представителям органов власти.  

Екатерина Синькевич, руководитель отдела по защите исконной среды обитания коренных малочисленных народов Агентства по развитию северных территорий и поддержке коренных малочисленных народов Красноярского края:  

- Начну с момента объединения. За этот период сделан анализ нормативно-правовой базы субъектов федерации: Таймыра, Эвенкии и Красноярского края. Затем она приведена в соответствие с федеральными законами, введены новые нормативы регионального уровня. Были разработаны долгосрочные целевые программы (ДЦП), реализующие меры государственной поддержки, и с этого года - государственная программа. Меры господдержки осуществляются в соответствии с законом Красноярского края «О защите исконной среды обитания» и ещё двух закона Красноярского края - «О социальной поддержке граждан Таймыра и Эвенкии» и «О гарантиях прав». Последний был принят до объединения трёх субъектов федерации, в нём оставались некоторые нормы, которые не вошли вот в эти три закона.  

Меры господдержки по госпрограмме осуществляются следующим образом. Выделяются субсидии в Таймыр, Эвенкию и также районы Крайнего Севера (и приравненные к ним): Туруханский, Енисейский, Северо-Енисейский, Тюхтетский. Меры направлены на традиционную хозяйственную деятельность, предоставляются товаро-материальные ценности, социальные пособия, блок здравоохранения, блок образования и поддержки студентов и социально значимые мероприятия в виде съездов, конференций - местных, региональных, межрегиональных и общероссийских мероприятий. Это вкратце.   Что делается нами? Прежде бюджет формировался в течение одного года, теперь формируется трёхлетка. И мы подходим ко второй трёхлетке, которую, мы считаем, необходимо сделать таким образом, чтобы госпрограмма охватывала все наши сферы. Поэтому в настоящее время уже в будущем агентстве мы начнём с 2015-2016 года готовиться к программе 2017 года. Естественно, это обязательно будет обсуждаться с районами, это будет обсуждаться с уполномоченными общественными организациями, с хозяйствующими субъектами. Будут горячие споры, но я думаю, что к защите бюджета 2017 года мы должны будем внести хорошие, зрелые, проработанные меры господдержки. Если будет необходимость внесения изменений ещё в какие-то нормативные акты, конечно, всё это будет учитываться.  

Один из больших блоков, который реализовывался по-другому в рамках полномочий, которые были у районов и частично у края - это блок оленеводства. Это большой, непростой блок, касающийся собственников домашних северных оленей. Вторая часть в этом блоке - учёт самих животных. Это непростые два вопроса. Соответственно отсюда перестраивается традиционная хозяйственная деятельность оленеводов: какие меры господдержки, кому. В первую очередь будет учитываться эффективность предоставляемых мер господдержки, потому что это, может быть, самая главная наша забота. Здесь предстоит большая работа.  

Второй блок в традиционной хозяйственной деятельности - это, конечно, охотничий промысел и рыболовство. Здесь, я думаю, тоже мы будем прорабатывать, как нам дальше работать в этом блоке, как нам дальше выстраивать отношения, какие необходимо нормативные документы принимать. Одна из больших проблем в этой части, думаю, прозвучит сегодня на этом круглом столе. Обсуждение по соболю уже идёт, нам нравится, что сегодня это тоже будет обсуждаться.  

Никита Каплин, вице-президент местной общественной организации «Ассоциация «Арун» (Возрождение) коренных малочисленных народов Севера Эвенкийского муниципального района»:

- На днях был семинар в Сибирском федеральном университете и заместитель губернатора по делам развития северных территорий Юрий Захаринский объявил, что готовится ряд проектов нормативно-правовых актов, в том числе законодательных, которые будут регулировать права коренных малочисленных народов в сфере защиты исконной среды обитания. Хотелось бы уточнить наименования этих документов и стратегию развития северных территорий, где можно ознакомиться с этими проектами, чтобы с помощью депутатов Эвенкийского районного Совета подать предложения и замечания по этим проектам, чтобы они были адекватны той ситуации, которая сейчас есть.  

Синькевич:  

- Наше агентство открыто для всех. Всё, что разрабатываем, мы всегда направляем всем общественным организациям и в органы местного самоуправления. У меня нет полномочий отвечать за Захаринского, и я не знаю точно, что он имел в виду. Один из известных мне документов - концепция по оленеводству, которая разослана везде, и мы ждём предложения, замечания, своё видение этого вопроса от районных властей и непосредственно оленеводов и хозяйствующих субъектов. Мы также хотим провести ряд встреч, чтобы на этапе подготовки выявить все «подводные камни», все трудности, чтобы не было «гладко на бумаге, да забыли про овраги». Мы хотим просчитать все препятствия, все возможные риски, чтобы, предложив новое, мы ни в коем случае не потеряли существующее. Для того, чтобы что-то убрать, нужно обязательно предложить адекватное и нормальное. У нас сейчас есть сайт, и мы сбрасываем туда всю информацию. Я думаю, нужно продолжить практику, чтобы вопросы в сфере защиты исконной среды обитания, которые будут вноситься, всегда обсуждались с общественностью. Кстати, у нас есть общественный совет. В связи с реорганизацией министерства по делам Севера в агентство по делам Севера, будет формироваться новый общественный совет - ждём желающих.  

Каплин:  

- А как совет при агентстве будет координировать свою деятельность с Общественной палатой коренных малочисленных народов Гражданской ассамблеи края?  

Синькевич:  
- Это две разные площадки. Мы решили не упускать из внимания и Гражданскую ассамблею края, где тоже готовятся хорошие документы, предложения, есть возможность выступить перед аудиторией. Гражданская ассамблея сформирована именно из общественных организаций. А общественный совет строится по сфере деятельности, по отраслевому принципу. Я считаю, что специалисты в той или иной сфере нам не помешают.   Необходимо помнить, что тема коренных малочисленных народов, в отличие от других отраслей, строится по дисперсному принципу. Если мы говорим, например, про образование, мы понимаем, что есть министерство образования, есть контрольные органы, государственные и муниципальные образовательные учреждения - и каждый из них наделён определёнными полномочиями. А как наша сфера взаимодействует, например, с министерством природных ресурсов? Это министерство охраняет объекты животного мира, водные биологические ресурсы, а у нас - люди, которые занимаются их добычей, активно используют их в своей жизни... И тут мы, конечно, тесно взаимодействуем с министерством природных ресурсов. Если мы говорим с министерством образования, у нас есть компонент кочевого образования... Получается, что в каждой отрасли обязательно есть наш блок, и хорошо, что есть наше агентство, которое имеет возможность аккумулировать информацию из разных источников, реагировать на неё и принимать участие в разработке решений.  

МОДЕРАТОР:  

- Пока мы говорили, к нам в зал зашли два депутата Эвенкийского районного Совета: Артур Иванович Гаюльский и Александр Николаевич Агеев. А теперь - слово министерству природных ресурсов.  

Александр Коробкин, начальник отдела организации деятельности в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов Таймырского Долгано-Ненецкого и Эвенкийского районов министерства природных ресурсов и экологии Красноярского края:  

- Я так понимаю, что уже началось обсуждение третьего вопроса: «Взаимодействие органов власти с общественными организациями коренных малочисленных народов, как один из механизмов разрешения конфликтных ситуаций на почве неупорядоченного пользования природными ресурсами». Я представляю часть, которая относится к объектам животного мира и среде их обитания. Сразу же перейдём к 19-й статье Федерального закона №209 «Об охоте», которая конкретно касается коренных малочисленных народов. Она не сильно хорошо отражает все права и возможности, они там достаточно размыты, и не определяет по сути дела категорию лиц, к которым относятся льготные решения этих вопросов, и при этом даёт право коренным малочисленным народам добывать объекты животного мира без каких-либо разрешений в количестве, необходимом для удовлетворения личного пользования. Нет определения, кто относится к коренным малочисленным народам. Нет определения, что является личными нуждами. И как их определить, эти личные нужды? У разных людей они разные... Не определено отношение к лимитам для Красноярского края, которые имеются на настоящий момент и утверждаются губернатором Красноярского края, в части добычи этих объектов животного мира.  

В своё время мы разрабатывали несколько проектов изменений в данную статью. В них у нас отражалось, во-первых, предоставление права коренным малочисленным народам права добывать объекты животного мира, но с введением понятия, кто такие коренные малочисленные народы, а самое главное - лица приравненные к ним. На каких условиях создаётся это право? Второе - что такое личное потребление? Третье - что такое территория, на которой они имеют право вести добычу?  

В совокупности предлагалось следующее. Виды животных, на которые не существуют лимиты, можно свободно добывать без каких-либо разрешений. Здесь никаких вопросов не возникает. Но когда мы касаемся вопроса сбережения ресурсов, чтобы их хватило для тех же самых коренных малочисленных народов, мы подходим в этой же статье к вопросу необходимости регулирования этого процесса, получения отчётности и сопоставления его с выделенными лимитами. Информация, которую мы имеем на сегодняшний день, говорит о том, что использование, например, таких ценных видов как дикий северный олень и соболь происходит у нас, скажем так, «с несколько более высоким потенциалом» нежели бы хотелось. Так лимит у нас составляет 14-25 тысяч соболей в разные годы, а объёмы добычи несколько выше. Это «несколько выше» глобально влияет на состояние и естественное сохранение этого биоресурса.  

Мы писали во всех своих предложениях и в Государственную Думу, в Правительство Российской Федерации о необходимости внесения изменений в выдачу тех же самых бесплатных разрешений, не нарушая права тех же самых коренных малочисленных народов. И это с учётом того, что будут конкретно определены лица, которые будут иметь право такой добычи. Было предложение и того, чтобы появилась какая-то возможность по определению территорий традиционного природопользования. Это тоже входит в круг вопросов, где и как смогут вести добычу тех или иных объектов животного мира для своих нужд коренные малочисленные народы.  

В результате был подготовлен проект, он прошёл через Государственную Думу, но в минюсте почему-то был отклонён. Это очень важная проблема, над которой мы бьёмся уже не один год. И это был не единственный проект, ежегодно мы два или три раза направляем свои предложения на рассмотрение, но, к сожалению, они не проходят... Этот вопрос выносится сейчас на Совет депутатов Эвенкийского района. Самое главное - добиться поддержки федеральными органами внесения изменений в законодательство, которое бы изначально поправило эту ситуацию. Это основная проблема, которая у нас имеется.  

Плюс к этому очень многие вопросы возникают при взаимодействии с охотпользователями, с администрацией ЭМР. Мы пытаемся решать эти вопросы, но возникают проблемы по численности инспекторского состава, который осуществляет контроль на этой территории. На настоящий момент есть план мероприятий, который на сегодняшний день министерство природных ресурсов Российской Федерации уже утвердило, на 2015-2017 годы. Почему на три года? Потому что подразумевается увеличение финансирования. Я напомню, что мы исполняем переданные нам федеральные полномочия за счёт субвенций. Только за счёт субвенций мы можем увеличить численность инспекторов. Это потребует изменения отдельных нормативных документов, прежде всего - методики расчёта предоставления субвенций на территории субъектов Российской Федерации. Там мы тоже провели определённую работу, доказали необходимость, показали свои площади, показали тот момент, который по сути дела упущен в действующей методике, не взят во внимание - это транспортная доступность, рассредоточенность отдельных объектов и охотничьих угодий. Отсюда в конце 2013 года родилось поручение Президента Российской Федерации об увеличении численности инспекторского состава, не менее трёх человек в каждом муниципальном районе. Сразу же родилось предложение признать, что Эвенкия и Таймыр являются специфическими муниципальными образованиями, которые имеют большие площади, поэтому там необходимо увеличение численности инспекторов в разы. Подана соответствующая заявка, и вопрос включён в рассмотрение министерством природных ресурсов Российской Федерации на 2015-2017 годы.  

Что касается соболиного промысла, это больной вопрос, потому что он - одна из статей дохода местного населения, проживающего на территории ЭМР. Есть моменты, когда различные категории людей под шумок пытаются не совсем законно добывать эти «объекты животного мира». Чтобы выявить и наказать таких людей, нужен определённый механизм, утверждённый нормативно и законодательно. Прежде всего должен быть утверждён порядок осуществления контроля за оборотом продукции. К сожалению, такой порядок на федеральном уровне не принят, а край не может принять такой нормативный акт, потому как в этом случае подобным правом наделён специфический орган - департамент охотничьего хозяйства в министерстве природных ресурсов РФ, который разрабатывает нормативные документы для реализации этих полномочий. Свои предложения мы направляли, поставлены они в том же самом графике рассмотрения вопросов на 2016 год.   Я почему ссылаюсь на план работы министерства природных ресурсов РФ? В связи с тем, что все, обозначенные мной ранее вопросы, уже проходили через Контрольное Управление Президента РФ. Когда представители этого управления приезжали к нам в Красноярск и проводили глобальную проверку по этой части, выяснились те же обстоятельства, мы предоставили ту же самую информацию, которую я сейчас здесь рассказал. После этого отдельно министерству природных ресурсов, отдельно субъектам были поставлены вопросы, которые необходимо было решить. Мы в своей части предоставили всю необходимую информацию...  

Каплин:  

- На основании какого нормативного документа ваши представители на территориях, в частности в Эвенкии, ставят печати в охотничьих билетах, подтверждающие, что гражданин ведёт традиционный образ жизни и имеет право для личного потребления добывать объекты животного мира безо всякого разрешения?  

Коробкин:  

- На этот вопрос мы уже неоднократно отвечали. Единственным нормативным документом, который регулирует эту часть, является 209-й ФЗ, который говорит, что такие печати ставят лицам, постоянно проживающим на данной территории, как относящимся к коренным малочисленным народам, так и не относящимся. Нет у нас на сегодняшний день нормативно утверждённых критериев, кому можно ставить такие печати, а кому нет. В этом случае мы плотно поработали с природоохранной прокуратурой и с прокуратурой на местах. На сегодняшний день они отсылают подобные спорные вопросы в суд, по-другому принять законное решение невозможно. Если нормативный документ не регламентирует эту часть, то именно суд определяет, насколько правильно или неправильно вынесено нашими специалистами то или иное решение. В результате анализа судебной практики мы выяснили, что лица, которые занимаются какой-либо иной деятельностью (водитель автомобиля, машинист бульдозера, оператор, чиновник и др.), которая не приравнена к традиционной, права на печать об охоте без разрешений не имеют.   Но тут сразу же возникает целый ряд других вопросов. Например, человек работает кочегаром в посёлке Байкит...  

Каплин:  

- Кто принимает решение, ставить или не ставить печать в охотничий билет заявителю?  

Коробкин:  

- По сути, такое право имеет инспектор на месте. Относительно Эвенкии на сегодняшний день вопрос поставлен следующим образом. Если человек к вам пришёл по этому вопросу, вы присылаете мне документы, я их рассматриваю, делаю необходимые запросы по инстанциям, и в 30-дневный срок мы ставим этот штамп.  

Каплин:  

- Каким образом принимается решение признать право гражданина на постановку этой печати? К примеру - чтобы признать человека представителем коренных малочисленных народов...  Необходимо обратиться в суд с иском о восстановлении национальности. Суд принимает решение на основании свидетельства о рождении, где указаны, национальности родителей. Достаточно, национальности одного из родителей, относящейся к коренным малочисленным народам. В моём случае, если моя мама - эвенкийка или папа эвенк, следовательно, я буду признан представителем эвенкийского народа. Таков алгоритм вынесения судебного решения. А как принимается решение, ставить или не ставить печать в охотничий билет?  

Коробкин:  

- Я ещё раз говорю: нормативный документ у нас один - 209-й ФЗ. А то, что у нас имеется в решениях судов, выглядит следующим образом. Обратились вы к нам, мы делаем запрос в паспортно-визовую службу, постоянно ли вы проживаете на этой территории, имеется ли у вас регистрация. Параллельно отправляем запрос в администрацию, в налоговую инспекцию или пенсионное страхование: где и кем этот человек работает? Получаем мы, например, ответ, что гражданин постоянно проживает на территории ЭМР и является оленеводом. Мы открываем утверждённый правительством РФ перечень видов деятельности, которые относятся к традиционным...  

Каплин:  

- Вся эта процедура каким-то нормативным актом регулируется?  

Коробкин:  

- Нет.  

Каплин:  

- На глазок?  

Коробкин:   - Не на глазок. Делаются запросы, на основании которых принимаются решения. Мы с вами сейчас обсуждаем то, что должно обсуждать правительство Российской Федерации.  

Каплин:  

- Я почему задал вопрос по процедуре? Потому что мы всех граждан, которые занимаются в Эвенкии традиционным природопользованием в лицо знаем. На каком основании 20 индивидуальных предпринимателей признаны ведущими традиционный образ жизни? 4 государственных гражданских служащих, 27 сотрудников коммерческих организаций, 19 сотрудников органов местного самоуправления, 50 сотрудников «Байкитэнерго», 4 сотрудника «КрасАвиа» и другие - все они, оказывается, ведут традиционный образ жизни...  - Необходимо констатировать, что решения принимаются о признании ведущим традиционный образ жизни по личному решению охотинспектора без оформления документа (правового акта) путём постановки печати в охотбилет. Александр Коробкин не догадывается, что права коренных малочисленных народов гарантированы Конституцией России, порядок отнесения к коренным малочисленным народам, определен соответствующем федеральным законом.  

Коробкин:  

- Я знаю прекрасно этот перечень, можно его оглашать, можно не оглашать... Ситуация, по которой вы сейчас подняли вопрос, складывалась у нас в 2012-2013 годах. 19-я статья 209-го ФЗ не позволяет нам запрашивать с того, кто приходит к нам, ничего кроме паспорта.  

Каплин:  

- Но эта статья определяет признаки, на основании которых принимается решение...  

Коробкин:  

- Вы уже приходили к нам для обсуждения этого вопроса. И тогда мы решили, что подаём информацию о таких фактах в прокуратуру, прокуратура подаёт иски, в ходе рассмотрения этих исков мы выясняем, насколько правомерно была проставлена та или иная отметка, и уже тогда по факту принимаем решение. Сегодня этот процесс идёт. Да, есть у нас такие вещи, но они сложились немного ранее, до того как мы получили какую-то судебную практику.   Если читать 209-й ФЗ дословно, то он нам не даёт разграничения. Я для того и начал сегодня разговор, чтобы у нас в 19-й статье были определены критерии, не размытые, а чёткие и понятные.  

Евгений Спиридонович Лаптуков, ведущий специалист отдела государственных программ Агентства по развитию северных территорий и поддержке коренных малочисленных народов Красноярского края:  

- В мою бытность маленьким как решали такой вопрос? С коренными понятно, у них есть свидетельство о рождении, там записаны мама и папа, он приходит с этой справкой, ему не нужно ничего доказывать. Но как быть людям, не относящимся к коренным, но проживающим там? Такой человек просто приносил справку, что он является третьим поколением его семьи, живущим на этой земле.  

Коробкин:  

- Подождите. Давайте я тогда задам вам другой вопрос. Здесь сидят правоохранительные органы, в том числе прокуратура. Я у этого человека затребую справочку, а он пойдёт и напишет в прокуратуру на меня заявление: «Покажите, где написано, что вы имеете право требовать с меня эту справочку?». Я вам привожу в пример ситуацию, которая получилась у меня с кочегаром. Сколько раз меня дёргали потом из-за этого кочегара, сколько раз в отношении меня и моих сотрудников потом проводили проверку, на каком основании я с него что-то потребовал... Теперь я изменил всю эту ситуацию. Срок оформления увеличился до 30 дней, я рассылаю запросы и провожу анализ информации, которая поступает, согласно принятым ранее судебным решениям. Вы поймите, это не просто: попросил человека, и он тебе принёс справку. Если у него её нет, он обязательно пойдёт в прокуратуру и напишет на меня заявление.  

Каплин:  

- Александр Владимирович, я хотел бы уяснить следующее. Решение о постановке печати на основании заявления и документов, подтверждающих, что заявитель ведёт традиционный образ жизни, принимает один инспектор?  

Коробкин:  

- Два человека - мой инспектор либо я.  

Каплин:  

- Какой-то нормативный акт, на основании чего принято такое решение, составляется при этом?  

Коробкин:  

- Нет. Ведётся лишь журнал учёта лиц, в охотничьи билеты которых поставлены такие печати. На федеральном уровне должен быть принят порядок предоставления такого права. Хочу вам сказать ещё одну простую вещь: сегодня он является оленеводом или охотником-промысловиком, и я ему поставил штамп, а на следующий год он пошёл на госслужбу или в «Ванкорнефть»... Что мне делать в таком случае? Я должен это отслеживать, или он должен меня оповестить? Это пробел в законодательстве.  

Артур Гаюльский, депутат Эвенкийского районного Совета:    

- Из сказанного нужно сделать выводы. Вы сказали, что нет понятия, кого относить к коренным малочисленным народам Севера? Вы сказали, что нет понятия, кого относить к коренным малочисленным народам Севера? Вы подтверждаете, что не знаете о постановление правительства России, которым определен перечень коренных малочисленных народов России, в который включены коренные малочисленные народы Севера?  

Коробкин:  

- Установить национальность не всегда получается...  

Гаюльский:  

- Вы говорите, что с одной стороны нет возможности чётко определить, кто является КМНС, с другой стороны служба ваша ставит соответствующие печати в охотничьи билеты. Вы, по сути, узурпировали это право. У вас нет понятия, кто такие вообще коренные малочисленные народы, но зато понятие, кому поставить печать у вас есть. Странная логика...  

Мы в районном Совете на ближайшей сессии тоже будем эту проблему обсуждать. У нас много вопросов вообще не отрегулированных государством, как в части северных территорий, так и вообще по коренным малочисленным народам. Тема коренных малочисленных народов - это полномочия субъектов федерации, т.е. Красноярского края, они частично переданы на муниципальный уровень, но по сути чёткой политики в этой части нет. Поэтому сегодня каждое ведомство принимает такие решения, какие хочет.   У меня сегодня была встреча с заместителем губернатора Захаринским, мы два часа на эту тему говорили. Необходимо всё-таки упорядочить государственную политику. Если не на федеральном уровне, то по крайней мере на уровне субъекта федерации мы обязаны выстроить чёткие понятия и чёткое понимание. А так постоянно мы на муниципальном уровне будем говорить одно, на краевом уровне будут говорить другое - и так всё пошло-поехало...   Если говорить в целом об отраслях деятельности, которыми сегодня коренные малочисленные народы в Эвенкии занимаются, а не просто выдёргивать соболя или дикого оленя, - у нас сегодня эти отрасли хозяйствования... Вот круглый стол вчера был в СФУ с участием учёных, губернатора, депутатов ЗС. Там губернатор обозначил: «Благосостояние и качество жизни северян мы не поднимем, пока не займёмся непосредственно той хозяйственной деятельностью, которой они занимаются».  

А на сегодняшний момент... Вот говорим: пушной промысел, добыча дикого оленя, рыбная ловля, оленеводство, собирательство. А как таковой статистики по ним нет! Лимит выделяется, а сколько фактически добывается, никто не знает. А раз нет статистики, значит все эти отрасли находятся в тени, они в реальном секторе экономики не участвуют. Откройте сегодня статистику и посмотрите, что производит Таймыр и Эвенкия - ноль. Хотя мы сами себя кормим и мясом, и рыбой, и пушнину одна Эвенкия в масштабах страны 15 процентов даёт! А такой политики в крае сегодня нет. Соответственно финансирования под эти отрасли, модернизацию этих отраслей нет. Мы говорим о соболе. Добычу соболя давно надо переводить на гуманные орудия лова, и Россия уже подписала такое соглашение, которое вступает в силу с 2016 года. Но у нас сертифицированных капканов в России нет! Соглашение подписываем, а понимания. Как его реализовать нет!   В целом в стране нет понимания, что это за отрасль, сколько людей там работает, сколько чего добывается, сколько денег надо вложить, чтобы обеспечить занятость. Поэтому министерство природных ресурсов выделяет лимиты, квоты и тут же забывает про них. Всё, работа выполнена, цифры поставлены, браконьеров ловят, а куда дальше добытое идёт, в каких объёмах? Это их не интересует. Министерство сельского хозяйства тоже открещивается. Два года у нас ушло на то, чтобы доказать, что добытое мясо и рыба являются продукцией сельского хозяйства! И пушнина тоже относится к продукции сельского хозяйства! Мы юристам минсельхоза два года доказывали, что соболь - это продукция сельского хозяйства, и мясо дикого оленя - тоже продукция сельского хозяйства... Но этого сегодня никто не видит. В итоге отсюда происходят все коллапсы.  

Я сам отношу себя к крестьянству, у меня и образование сельскохозяйственное, и работал я оленеводом... Кто я на сегодняшний день, если сегодня считается, что охотник или рыбак - это не крестьянин? Тему осложняет то, что это район Крайнего Севера. Чтобы произвести килограмм мяса, нашему крестьянину надо в полтора раза больше проработать, чем крестьянину в средней полосе России, плюс там транспортные и разные северные издержки... Пока мы здесь у себя в Красноярском крае не поймём, что северами надо заниматься, а не просто из Красноярска указания слать, что это очень большая территория с очень тяжёлой управляемостью. Сейчас формируется стратегия развития северных территорий, в которой к Таймыру, Эвенкии и Туруханскому району приравнивают ещё 4 района: Казачинский, Пировский, Мотыгинский... Тогда тема коренных малочисленных народов вообще размоется!   По докладам учёных на конференции в СФУ, доля коренного населения на Таймыре и в Эвенкии - 3,5 процента. С учётом включения новых районов в группу северных доля коренного населения сократится до половины процента! Мы в настоящей-то ситуации не можем разобраться с проблемами Эвенкии и Таймыра, а нас ещё хотят «разбавить» дополнительными районами... Я высказал своё мнение и на том семинаре, и на сессии мы будем об этом говорить. Проблема глобальная, её надо решать первым лицам краевой власти. Я смотрю по списку - многие из них были на этот круглый стол приглашены, но я почему-то их здесь не вижу...   Мы поднимали ещё в 90-х годах, когда Эвенкия была субъектом федерации, проблему дикого северного оленя, однако для России этот вопрос не интрересен, поскольку лишь в Красноярском крае такая большая популяция.  

Коробкин:  

- Я целиком и полностью поддерживаю сказанное вами. Да, это действительно наша задача, да, мы должны работать в этой части. У меня предложение объединить усилия и не разрозненно направлять свои предложения, объединить усилия в части изменения федерального законодательства. Без изменения федерального законодательства у нас ничего не получится, они нам регулируют эту часть. Наша задача - вместе достучаться до них.   Что касается тех, кто проживает или не проживает на нашей территории. Я прекрасно знаю все национальности, которые входят в состав Эвенкии. Дело в другом - не определены критерии, по каким документам это определять, и порядка принятия решения нет. И опять-таки это всё решается на федеральном уровне! Не можем мы установить Конституцию РФ на территории Красноярского края. Понимаете? Я думаю у нас будет время пообщаться, сформулировать предложения и попробовать ещё раз продавить поправки в 209-й ФЗ.  

Гаюльский:  

- Проблемы бы не было, если бы вы печати не ставили единолично.  

Виталий Коптелко, председатель совета Некоммерческой организации «Союз общин коренных малочисленных народов Севера Эвенкийского муниципального района», депутат Эвенкийского районного Совета:  

- Александр Владимирович, я - хозяйствующий субъект. Вы говорите, что нет механизма... Механизм предложил «Союз общин» на охотсовете. Мы сегодня имеем свыше 860 граждан, которые имеют печати в охотбилетах, независимо от того, представители это коренных малочисленных народов или нет. У нас популяция дикого северного оленя и популяция соболя меньше того количества, которое разрешено к добыче, благодаря печатям, которые вами поставлены в охотбилеты. Вы поставлены как надзорный орган контролировать использование природных ресурсов, находящихся в собственности государства. Мы, хозяйствующие субъекты, которые вы в полной мере контролируете - за одного соболя сразу оформляете административное правонарушение и штраф в тысячу рублей! При этом при всём ваш специалист ставит печати кому попало! В результате по закону такое лицо в любое время года, на любой территории может бесконтрольно вести добычу! Мы вам предлагаем давление на природу уменьшить. Мы как хозяйствующие субъекты не можем ситуацию контролировать, у нас права такого нет, мы можем только посмотреть и написать о нарушениях в правоохранительные органы. А ведь надо ещё и доказать! Ни одного чужого капкана, ни одного соболя на своей территории я не могу просто так снять, чей бы он ни был, браконьера или ещё чей-то... Вот такое у нас законодательство!  

Но вы, тем не менее, оставили нормативную квоту - на каждую печать 25 соболей. Это же явный перепромысел! Я считаю, что это от вас зависит - уменьшить до 2-5. Что такое личное потребление? На шапку, на унты? Никто никогда ни одного коренного или некоренного жителя не ущемил в части лимитов. А вот когда мы начинаем контролировать, кто незаконно добывает, сразу начинаются вопли про ущемление прав вроде вашего случая с кочегаром.   Мы как хозяйствующие субъекты наступили себе на горло, пришли к вам и предлагаем: «Давайте уменьшим давление на природу. Ведь соболь, олень, рыба - это единственный источник заработка для коренных малочисленных народов! Никакое государство никогда нам не возместит их потерю». А факты уже есть, перепромысел по Красноярскому краю идёт. Выгодно это только скупщикам, потому что те, кто печати имеет, они таких соболей в жизни не добывали...  

Коробкин:  

- На сегодняшний день у вас есть факт того, что кому-то в этом году поставлена незаконно печать?  

Коптелко:  

- Я не об этом, а о том, что сегодня разрешено 21 тысячу соболей сверх квот добывать  

МОДЕРАТОР:  

- Слово представителю природоохранной прокуратуры.  

Максим Сухарев, помощник природоохранного прокурора Красноярского края:  

- Мы рады, что нас пригласили участвовать в данном мероприятии. Несмотря на то, что это не моя тема и не мой надзор, я принимаю участие в обсуждении и хочу высказаться по поводу услышанного. Сейчас прозвучали слова критики в адрес органов государственной власти края в лице министерства природных ресурсов. У нас действительно существуют правовые пробелы. Но я не услышал, чтобы кто-нибудь из выступавших сказал: «Мы обращались с инициативой в законодательный орган, сделали такие и такие шаги». Я так понимаю, что уже четвёртый год собирается такой круглый стол? Но никто не доложил о результатах, о проделанной работе, мы скатились к простой критике государственных органов, которые действуют в рамках своих полномочий. Почему бы по итогам данного совещания не обратиться с инициативами в законодательный орган и тем самым компенсировать существующий правовой пробел? В результате можно было бы добиться уменьшения нагрузки на природу (а природоохранная прокуратура контролирует соблюдение законодательства именно в сфере охраны природы), соответственно будут охраняться права коренных малочисленных народов на традиционное природопользование. На мой взгляд, необходимо конкретно проработать механизм дальнейших действий. Любое совещание - это подведение каких-то итогов, высказывание проблем и поиск путей их решения, а не просто критика.  

Вячеслав Якимов, юрист НКО «Союз общин коренных малочисленных народов Севера ЭМР»:  

- К вопросу о конкретных предложениях... Мы должны исходить из того, что уже есть порядка 800 охотничьих билетов, в которых стоит обсуждаемая печать. Сейчас не стоит вдаваться в подробности, кто и как её заполучил, нужно определиться с тем, что делать дальше. Сегодня мы услышали несколько вариантов. Первый - изменение 19-й статьи федерального закона об охоте. В отношении этого варианта органы власти работают, мы также вносим свои предложения. Второй вариант - постепенное аннулирование части печатей, которые проставлены незаконно, путём судебных решений. К сожалению, учитывая масштаб «бедствия» (800 печатей), это процесс очень долгий. Количество разрешений будет уменьшаться, но глобально это на ущерб по соболю не повлияет.  

Возьмём человека, который имеет в охотбилете печать о праве на традиционную охоту для личных нужд. В каком объёме? Практика пошла таким образом, что для определения этого объёма используется постановление правительства Красноярского края от 25 сентября 2008 года №103п «Об установлении лимитов использования объектов животного мира для удовлетворения личных нужд». Строго говоря юридически эта практика незаконная, потому что данное постановление - акт налогового законодательства, оно говорит о том, какое количество объектов животного мира освобождается от уплаты сборов.   При этом объектами налогообложения являются лишь объекты животного мира, на которые необходимо иметь разрешения на добычу. А статья 19-я нам говорит, что объекты животного мира представитель КМНС может добывать без каких-либо разрешений. Т.е. он выпадает здесь из разрешительной системы, из налогового законодательства вообще! Плюс в законе об охоте статья 19 это право предоставляет - и всё. Что такое «личные нужды», чего и сколько можно добывать - эти вопросы никак не обозначаются, никакой орган не наделяется полномочиями по установлению количества добычи. Складывающаяся практика говорит о том, что печать даёт право на 25 соболей, они как раз прописаны по югу Эвенкии в этом постановлении от 25.09.2008, но они прописаны там для другой цели. Впрочем, давайте исходить из того, что есть.  

Зная, что органы власти и охотники руководствуются именно этим постановлением, мы вышли с предложением. Мера, конечно, экстренная, но уж коли печать в сочетании именно с этим нормативным актом легализуют перепромысел соболя, мы предложили норму по Эвенкии с 25 соболей уменьшить до 5-7. Чтобы это право у людей вообще не забирать, потому что оно гарантировано федеральным законом, но уменьшить нагрузку на популяцию соболя. Мы от ассоциации «Арун» выходили с этой инициативой на тогда ещё врио губернатора Толоконского. В ответ он издал распоряжение №437рг от 3 сентября. Даже название этого распоряжения отражает суть проблемы «О сохранении популяции соболя на территории ЭМР». Это распоряжение поручило в срок до 1 октября внести изменения в постановление правительства Красноярского края №103п в части уменьшения лимита добычи соболя на территории ЭМР от Северного полярного круга до южной границы района. Нам казалось, что работа в этом направлении должна пойти. Но вопрос попал по подведомственности в министерство природных ресурсов, оно переадресовало его в районный Совет депутатов и он был переведён из плоскости решения в плоскость обсуждения. Вот текущая ситуация.  

Коробкин:  

- Можно пояснить по распоряжению? Процедуру принятия постановления 103п никто не отменял. Во-первых, необходимо организовать определённое количество слушаний лиц, заинтересованных именно в этой части. Во-вторых, так как оно касается территории ЭМР, оно не принимается без учёта мнения Совета депутатов ЭМР. Оно и утверждалось так, и отменять его по-другому невозможно. Нужно провести эту процедуру. Когда я по первому случаю по внесению изменений обращался в контрольное управление губернатора, они чётко так же пояснили все эти рамки и все эти возможности. На сегодняшний день вся эта процедура организована, уже проведены предварительные слушания в Байките. Этот вопрос стоит и в повестке заседания комиссии депутатов Совета ЭМР.  

Каплин:  

- Максим Викторович, у меня к вам вопрос. Насколько я помню, процедура принятия нормативно-правовых актов правительства Красноярского края определяется внутренним регламентом правительства, и я первый раз слышу, что при принятии постановлений правительства Красноярского края организуются их обсуждения с местным населением и заинтересованными лицами. А кто такие «заинтересованные лица»?  

Коробкин:  

- Если бы это не касалось коренных малочисленных народов, может быть, его бы и не было. Когда идёт внутренний распорядок или регламент субъекта РФ, для принятия решения не надо мнения общественности и т.д. Здесь же вопрос касается особой категории лиц, которые проживают на территории ЭМР, и принятие решения спустили непосредственно до этих людей. На сегодняшний день принятие решения будет зависеть от позиции самих коренных малочисленных народов.  

Лаптуков:

- Александр Владимирович, а как получился перепромысел? Если мы знаем предельные нормы изъятия, примерно знаем численность, мы берём численность соболей, вычитаем из неё количество льготных охотничьих билетов помноженное на 25, а остальной лимит можно уже распределить. Вы пытаетесь применить здесь математику, но я вас уверяю - здесь нет математики! Как можно ограничить человека не в рамках лимита? Сколько у нас было на 2013-14-й сезон охоты? По-моему, лимит шёл где-то около 15 тысяч...  

Каплин:  

- А сейчас стал 30 тысяч. На основании чего лимит на следующий год стал в два раза больше?  

Коробкин:  

- Это я вам объясню немного позже. А сейчас давайте дадим человеку понять, о чём идёт речь. Итак, у нас 15 тысяч соболей - лимит, который выделен на всю Эвенкию. В этот период было выдано 10 тысяч разрешений из 14 тысяч возможных, больше никто не обращался. А вывезено с территории порядка 40 тысяч соболей. Вот вы мне и объясните всю арифметику, откуда перепромысел?   -- Ваши печати...   -- Браконьерство...  

Коробкин:  

- Вовсе нет. Возьмите 19-ю статью и прочитайте. Там написано «без разрешений» и не обозначено: в рамках лимита, без лимита или ещё каким-то образом.  

Лаптуков:  

- Вы же говорили 25?  

Синькевич:  

- Здесь нет математики, потому что статья 19 209-го ФЗ разрешает вести промысел где угодно, кому угодно и когда угодно!  

Лаптуков:  

- Не может такого быть!  

Хором:  

- Может! Закон внимательно почитайте!  

Коптелко:  

- Вопрос из плоскости лимитов переходит в плоскость политики, потому что всё это добыли коренные жители, и нас в этом обвинили!  

Каплин:  

- У меня единственная реплика есть. Объектов животного мира соболей столько нет в Эвенкии! Из космоса они не падают! 860 человек имеют право добыть одного лося и одного медведя - столько дикого поголовья нет в Эвенкии! И получается расхождение. Указом губернатора квота утверждается одна, а по факту - другое. И министерство природных ресурсов ни при чём...  

Коробкин:  

- Вы прекрасно понимаете, откуда это идёт. Отсюда возникает ещё одна проблема. Если бы не «Союзпушнина», которая принимает соболей на аукцион, у нас бы и спроса на них не было, и ажиотажа не было. Правильно?  

Гаюльский:  

- И люди бы сидели голодные без зарплаты...  

Коробкин:

- Это другой вопрос.  

Гаюльский:

- Как это другой вопрос?  

МОДЕРАТОР:

- Здесь у нас есть представители силовых структур. Может быть, они нам что-то по этому поводу скажут?  

Леонид Арламенков, начальник отдела по борьбе с преступлениями коррупционной направленности ГУВД по Красноярскому краю:

- Я вообще человек, на сегодняшний день далёкий от вопросов добычи соболей и оленей. Мне крайне интересно всё это слышать, но у меня возник ряд вопросов. Первый: почему на этом круглом столе не присутствует муниципальная власть? Если внимательно посмотреть на структуру администрации, то все увидят, что там существует ряд отделов и должностных лиц, которые непосредственно отвечают за направление деятельности, которое вызвало здесь такой резонанс. Они в первую очередь должны быть заинтересованы в решении этих вопросов. Что же касается вопросов коррупционных, то они неярко выражены в Эвенкийском районе. Всё, что касается коррупционных нарушений, там связано в большей степени с бюджетными средствами, потому что никаких иных доходов в Эвенкии на сегодняшний день, к сожалению, не существует. Существуют вопросы с направлением субсидий. Ни для кого не секрет, что очень большие государственные средства выделяются на Эвенкийский район. Поэтому основная задача правоохранительных органов в этой части - защита бюджетных средств. Все выявленные в последнее время прокуратурой, следственным комитетом и ГУВД края правонарушения, которые затем переросли в уголовные дела, они связаны в основном с должностными лицами, которые имели то или иное отношение к распределению бюджетных средств.  

Что касается коррупционных вопросов, связанных с контрольно-надзорными органами, мы прекрасно понимаем, что сегодня на территории Эвенкийского района фактически нет такого количества контрольно-надзорных органов, которые есть в краевом центре и многих других районах Красноярского края. Если бы там были сотрудники различных контрольно-надзорных органов в большом количестве, наверняка появились бы вопросы их возможной корыстной заинтересованности и были бы к нам какие-то обращения. Хотя, если в целом обрисовать ситуацию в крае с выявлением коррупции, то инициатива населения в этом вопросе очень низка. Результаты, которых добиваются правоохранительные органы в выявлении фактов коррупции, достигаются только благодаря их собственным возможностям и способностям.  

Каплин:

- Мы обращались в прошлом году в адрес руководства ГУВД по поводу незаконной охоты сотрудников правоохранительных органов. Ими были добыты 40 голов дикого северного оленя в верховьях реки Туру. По нашим данным они добыли этих оленей с целью дальнейшей продажи. Мы сообщили фамилии лиц, которые это делали. Нам пришёл ответ из управления собственной безопасности ГУВД, что таких фактов не было. Вы что-нибудь об этом знаете?  

Арламенков:

- Не знаю, потому что в мои функции не входит вопрос контроля за деятельностью сотрудников правоохранительных органов. Если в ваш адрес пришёл такой ответ из ГУВД, иная точка зрения может быть у Следственного комитета, если к ним материалы тоже поступали. Хотя я сомневаюсь, что Управление собственной безопасности (они сейчас называются оперативно-розыскной частью) стало бы заниматься укрывательством таких вещей, если они реально имели место.  

Каплин:

- Ещё в качестве дополнения... Насколько я помню, было два обращения президента нашей ассоциации в адрес руководителя подразделения полиции по Эвенкии с просьбой предоставить информацию на ежегодное заседание Эвенкийского районного Совета депутатов, где руководитель полиции отчитывается о проделанной работе. В этих отчётах, к сожалению, нет информации о привлечениях к ответственности за нарушения правил охоты и рыболовства. Эвенкия по площади больше Германии и Франции, при этом во всей Эвенкии только три сотрудника охотнадзора и у рыбнадзора только два или три человека. Соответственно все тяготы пресечения незаконной добычи ложатся на сотрудников правоохранительных органов. Но информации о правоприменительной практике административной, к сожалению, мы не слышим и не видим. Хотя фактически мы знаем, кто где что делал.  

Арламенков:

- Проблема понятна, я думаю, что мы разберёмся в части предоставления информации, потому что для нас «великих секретов» по административной практике вообще нет. Проблема может быть только в том, что результаты малы, либо их вообще нет. У нас этими вопросами занимается заместитель начальника полиции Александр Павлинович Попов, я с ним по этому вопросу переговорю, и мы разберёмся.  

Галина Захаренко, секретарь Союза журналистов Красноярского края:

- У меня чисто житейский вопрос. Здесь прозвучали гигантские цифры добычи оленей. А почему в Красноярске очень мало продают оленины? Куда идёт это мясо? Я знаю, что компания «Бурятские деликатесы» закупает оленину в Эвенкии и на Таймыре...  

Гаюльский:

- Вы сами и ответили на свой вопрос: оленина из Эвенкии уходит в Бурятию. У нас, к сожалению, в большом и великом Красноярском крае нет ни одного консервного завода, даже небольшого цеха нет. А в Улан-Уде успешный мясоперерабатывающий завод. Оленина уходит туда, уходит в Иркутскую область, и непосредственно потребляется жителями Эвенкии, Таймыра, города Норильска. И потом рынок сбыта далеко, транспортная составляющая в цене велика. Правительство края сейчас этим озадачено, губернатор дал поручение, чтобы продукция северных территорий всё-таки была в Красноярске.  

Хоменко:

- Пожелание ГУВД. Мы на сессиях районного Совета депутатов общаемся с нашими силовиками. Вопросы у нас бывают разные, бывает напряжение в отношениях коренных малочисленных народов Севера и иных - приравненных, залётных, браконьеров, недропользователей или выдающих себя за них. Мы-то обращаемся с информацией о таких случаях, но у силовиков всегда ответ один и тот же: «У нас нет средств для моментального реагирования». Мы обращаемся - они должны согласовать со своим руководством командировку, оно, в свою очередь, должно согласовать это с краем... В итоге дело не делается. Люди свободно залетают на территорию, валят лес, браконьерят и спокойно уходят, в том числе в Иркутскую область!   Мы просили установить кордоны в качестве «щитов безопасности», чтобы у нас охотники - КМНС не оставались один на один с бандитами, потому что и та, и другая сторона с оружием. Уже были моменты, когда во время стычек в лесу люди передёргивали затворы, к счастью, пока обходились без крови... Как-то здесь в крае можем мы организовать или усилить это направление? Чтобы потом не было криминальных исходов, а МВД оправдывалось, что у них не было денег сюда долететь, доехать...  

Коптелко:

- При экспансии промышленного освоения территории это вероятнее всего будет...  

Хоменко:

- У нас территория наводняется компаниями, которые заходят сюда работать. Это чужие люди, не знающие законов и уклад жизни местных жителей. Для них это экзотика: лес, дичь - всё доступно! И полиция не совсем может реагировать на эти моменты. Как организовать поддержку нашего УВД со стороны края во избежание несчастных случаев в тайге?  

Арламенков:

- Я вас понял. Во-первых, вопросы быстрого реагирования зависят от руководства органов внутренних дел на местах. Да, на сегодняшний день их оснащение с точки зрения быстрого реагирования не так велико, но мы в крае имеем в своём распоряжении вертолёт, и при грамотном подходе руководства местной полиции, которое выходит на руководство ГУВД в Красноярске, мы используем этот вертолёт в полной мере для контроля оперативной обстановки по любому направлению. Вон рядом с Эвенкией Богучаны, так мы оттуда в своё время не вылазили, контролируя рубку леса. Вопрос в одном: если начальник органов внутренних дел на месте, обладая полной оперативной обстановкой, считает, что на сегодняшний день кто-то заехал на территорию района и занимается чем-то незаконным где-то в тайге, куда местная полиция добраться не может, он должен обращаться к руководству ГУВД. Это непросто, но мы же выполняем заявки отделов из других районов! Прохождение документов с момента поступления информации к начальнику ГУВД Антонову занимает два дня - не больше. И не важно, контроль это за рубкой леса или за охотой - была бы заинтересованность, и вертолёт можно организовать!  

Хоменко:

- Когда мы были субъектом федерации, мы сами решали эти вопросы, сегодня мы вынуждены согласовывать их с краем, и на это уходит время. А потом добытое вывозится, и доказательная база исчезает... Сегодня нам приходится доказывать в крае, что люди, пришедшие в лес с топорами, имеют ещё и оружие...  

Арламенков:

- Да не надо нам ничего доказывать! Нужно просто организовать описанный мной процесс, а уж если мы долетели туда и выявили правонарушение - это уже наша работа. Богучаны тоже далеко от Красноярска находятся, но по их вызовам за сутки решался вопрос!  

Каплин:

- У меня предложение для дальнейшего взаимодействия. Дело в том, что у нас был случай, когда по нашему оперативному сообщению гражданина, перевозившего незаконно добытую пушнину, остановили в аэропорту представители охотнадзора и правоохранительных органов. Только в конце концов оказалось, что документы изъятия были оформлены неправильно, ему вынуждены были принести домой незаконно добытых соболей, и он с ними благополучно исчез в неизвестном направлении. Или это умысел, или слабая подготовка сотрудников.  

Коптелко:

- Хуже того, звонит начальнику УВД зам. главы администрации: «Машина незаконной пушнины пошла!». А тот говорит: «Пишите заявление, в течение двух дней мы его рассмотрим». В результате машина благополучно ушла!  

Каплин:

- Другой случай. Когда мы оформляли документы о задержании человека, полиция фактически дала ему возможность совершить преступление. Сотрудники правоохранительных органов взяли его с поличным, выписали ему штраф в тысячу рублей и сказали: «Ну, ты тут закрывай капканы, заканчивай всё... Потом придёшь, заплатишь когда-нибудь 1000 рублей». А законно ли построено зимовьё, законно ли установлены капканы, на чьей территории они находятся? - Это уже ни кого не интересовало. Оперативники же фактически взяли преступника на месте совершения преступления! Поэтому у общественности коренных народов нет доверия правоохранительным органам в Эвенкии... А описанные случаи стали возможны из-за низкой квалификации или каких-то других мотивов.  

Александр Агеев, депутат Эвенкийского районного Совета:

- Я не такой уж большой специалист, хотя родился и живу в Эвенкии, много лет являюсь охотником... Но в связи с тем, что мне поручили в этом созыве заниматься разработкой особого статуса, пришлось мне вникнуть в это дело, не знаю уж насколько глубоко... Я думаю, что этот круглый стол организован не там, где надо. Его так же можно было переместить в Москву и там обсуждать эти вопросы. Или на Луну... Этот круглый стол должен был собраться в Туре. Все контрольно-надзорные органы, особенно те, которые должны наблюдать за сохранением природных ресурсов, практически на все вопросы отвечают: «Мы не в курсе». И я не обвиняю их нисколько. Охотников теперь контролируют 4 человека на всю Эвенкию, а было 52 человека, когда мы субъектом федерации были! Рыбинспекторов теперь всего 5 человек и т.д. Эпидемиологических служб ни в Байките, ни в Ванаваре вообще нет, безопасность людей не обеспечена. Они там едят испорченную колбасу, а её даже отдать на контроль некому! С момента вхождения округа в Красноярский край в 2007 году из Эвенкии вывели 700 государственных служащих! Государственные службы упразднили свои подразделения. А ведь мы живём на территории Гослесфонда - это федеральные полномочия, переданные частично субъектам. Охрана лесных ресурсов - федеральные полномочия. Сами коренные малочисленные народы - федеральные полномочия. Занятость - тоже федеральные полномочия. И все полномочия, которые вывели с нашей территории в Красноярск - они федеральные! Муниципал даже бродячую собаку у себя в посёлке убить не может. Поэтому, конечно, мы должны стремиться вернуть все эти госслужбы обратно на территорию Эвенкии. А то сейчас лес рубить нельзя, лицензию получить нельзя, покойника похоронить не могут!  

Можно, конечно, говорить о численности соболя, но я говорю об итогах того, что мы проделали за последние 7 лет. 16 сентября был круглый стол, который проводил вице-спикер ЗС Алексей Клешко. Народу там было - труба нетолчёная, просто прорва! И все говорили, что надо вернуть многие административные органы в Эвенкию. И все говорили: «Да, мы сделали ошибку! Надо как-то её исправить». Что умудрился сделать Алексей Михайлович? Я его встретил вчера и спрашиваю: «А где резолюция?». «Она висит на сайте». Я всё перерыл в поисках резолюции круглого стола - нигде она не висит, нет резолюции круглого стола, а ведь в ней шла речь о том, что необходимо вернуть госполномочия на территорию. Вот такая вот «работа» идёт... У нас есть предложения, называются «Элементы особого статуса, необходимые на территории Эвенкии, для благополучного социально-экономического развития территории», там на двух страницах всё написано. Когда губернатор к нам приезжал, я спросил Виктора Александровича: «Читали?». «Да, читал. Я тоже считаю, что всё это нужно». После этого все в правительстве края забегали, а после выборов как-то всё снова успокоилось... И вот теперь мы снова всё бесконечно обсуждаем, толчёмся на одном месте. Позавчера был круглый стол в СФУ, и там наука изображала, как надо улучшить жизнь на территории: вот то надо сделать, и то, и то, и другое... Я спрашиваю: «А как? Ведь достижения, которые вдруг получатся от результатов круглого стола и последующей работы, должны наложиться на политико-административный каркас, который должен быть сделан. А этот каркас - в особом статусе, в полномочиях, иначе всё в воздухе опять повиснет!». И вот так вроде все что-то делают, кто-то по чуть-чуть, кто-то побольше, но всё стоит на месте. Поэтому надо записать в резолюцию нашего круглого стола записать, что важнейшим шагом должно стать возвращение государственных полномочий на территорию, туда, где они фактически исполняются. И не в виде передачи полномочий муниципалам без денег, сейчас таких полномочий без денег уже море!  

Каплин:

- Уважаемые коллеги, я бы хотел обратить внимание на то, что в последние полгода в связи с событиями на Украине в отношении нашей страны произошли определённые действия со стороны США и стран Европы. Сейчас обнажилось истинное отношение к нашей стране, направленное на смену власти и изменение политического режима. Обращаю внимание, в Соединённых Штатах есть федеральный закон «О порабощённых народах». Это жестокий закон в отношении других стран. Нынешняя ситуация у нас, особенно в местах компактного проживания народов Севера, складывается не лучшим образом, благодаря бездарному управлению, и это расширяет горизонт у наших «товарищей-партнеров за океаном» для их деятельности и влияния! Это возможность удара внутрь России. Внешний удар они не могут нанести, потому что мы можем дать сдачи, но, они могут попытаться зайти сзади через обострение конфликтов на социальном и межнациональном уровне. Сейчас необходимо обеспечение прав коренных народов на природопользование, чтобы самозанятость была, самообеспечение у народов работало. Благодаря стараниям отдельных непутевых и бездарных руководителей - сейчас есть почва для социального и межнационального взрыва, причём очень хорошая! В начале октября здесь проходила конференция, которую проводила всероссийский омбудсмен Элла Памфилова, с ней приезжали наблюдатели, и они услышали из уст региональных уполномоченных по правам человека, что у нас здесь всё далеко не хорошо в том, что связано с обеспечением прав коренных малочисленных народов на защиту исконной среды обитания, на традиционный образ жизни, с действиями определённых госслужащих... Они это всё собирают! На территории Красноярского края за последние 15 лет появилось несколько десятков специально обученных международными фондами человек, которые могут собирать такую информацию. А Красноярский край сейчас является ключевым во взаимодействии с восточными странами. Сейчас ситуация пока терпима, но людей нельзя держать в нищете в условиях Крайнего Севера, когда  им есть нечего, когда они в тайге ничего не могут добыть! У многих нет заработной платы уже лет 20! А нам говорят, что органы власти то одного, то другого не могут, какие-то там полномочия... У американцев сейчас замечательная возможность зайти, дать немного денег и создать конфликтную межнациональную ситуацию здесь на локальном уровне. А мы - центр России, и потом мало никому не покажется! 

Андрей КУЗНЕЦОВ.

Фото Альфира ФАХРАЗИЕВА.